В 2020 году все были так обеспокоены пандемией, что совершенно забыли об огромных корпоративных долгах, которые обсуждались в том числе и представителями ФРС еще в 2019 году. В текущем году регулятор сделал все возможное, чтобы их объем стал еще больше, в то время как доходы представителей самых закредитованных сфер (авиакомпании, торговые центры, сети ресторанов, нефтегазовые компании и многие другие) ощутимо сократились. Кроме того, ФРС собирается разгонять инфляцию в ближайшие годы, чтобы стимулировать рост экономики. Однако, все это не имеет никого значения: доходность мусорных облигаций снизилась до рекордно низких значений. В частности речь идет об индексе ICE BofA US High Yield Index, который рухнул до 4,6%

Данный индекс значительно вырос ( до 10%) после событий 2014 года, способствовавших падению стоимости WTI с $110 за баррель до $30 и повлекших за собой волну дефолтов и банкротств. К 2018 году ситуация нормализовалась ( доходность вернулась за отметку в 6%), а в ФРС решили свернуть QE и стали повышать процентные ставки, что привело к очередному взлету доходности, в этот раз до 8% к 2019 году. После чего в ведомстве решили пересмотреть свой подход и слегка ослабили ДКП, что несколько успокоило рынок. В конце 2019 года начались проблемы на рынке РЕПО, которые вынудили ФРС начать операции по вливанию ликвидности, но данная ситуация не оказала существенного влияния на мусорные облигации – к началу 2020 года их доходность держалась вблизи рекордно низких уровней.

Во время Великой Рецессии доходность данных облигаций взлетела до 23%. В марте 2020 года она едва достигла 12% и уже к концу года не только вернулась к прежним отметкам, но и достигла минимальной отметки за все время. Напомним, что в момент падения рынков ФРС организовала масштабную программу помощи по скупке корпоративных облигаций (включая мусорные) и ETF, которая в конечном итоге обошлась в $13 млрд.

Вот и получается, что вместо того чтобы позволить кредитному пузырю частично сдуваться через редкие банкротства и дефолты, ФРС активно накачивает рынок деньгами, стимулируя компании брать все больше обязательств. Помимо постоянно растущих дефолтных рисков, данная ситуация способствует “национализации” долгового рынка США.